---------------------------------------------------------------

OCR: Wesha the Leopard

---------------------------------------------------------------

1

    Деревня Асефы стояла посреди моря. А искупаться было негде! Вместо рыб плавали птицы, вместо кораблей - самолеты.

    Есть в Африке страна Эфиопия. Она так высоко поднялась к небу, что даже деревья там расцветают голубыми цветами.

    Вдоль улицы - голубые деревья! Как на детском рисунке. И все это - быль.

    В деревне Асефы тоже росли голубые деревья. Их было два. Больше не уместилось. Люди поднебесного острова только о том и думали, что уместится на их земле, а что - нет. Остров был похож на две капли. Одна чуть больше другой, а между ними узкая полоска шириной где в пять, где в шесть шагов.

    На большом острове поместились четыре круглые соломенные хижины, на малом - круглая церковь. Оба дерева росли возле церкви, и там же выбивался из трещины в камне родник... Деревню, как и полагается, окружали поля. Все они помещались на уступах скал. В одном месте - полоска, в другом - пятачок. К каждому такому полю приходилось выдалбливать в каменных глыбах каменные лестницы. На такое поле трактор не пригонишь. С трех сторон пропасти. Птицы, и те летают далеко внизу.

    И все-таки эта высокая земля была кормилицей.

    Беда пришла не сразу. Асефе исполнилось восемь лет, когда в сезон больших и в сезон малых дождей с неба не пролилось ни капли. Их милая земля, нежная, как козий пух, закаменела. Хлеб не родился.

    И еще был год без дождя и без хлеба, и еще... И еще...

    Все мужчины деревни ушли в город. Они надеялись заработать денег и купить зерна.

    Асефа остался в доме с мамой, бабушкой, сестренкой, и еще у него была голубая птица с синими крыльями.

    Мужчины в деревню не вернулись. Они все дальше и дальше уходили от родных гор, но всюду их встречала засуха.

    Пересыхали ручьи, умирали реки. У источника, поившего деревню Асефы, такого всегда звонкого, пропал голос.

    Даже голубая птица с синими крыльями куда-то исчезла.

    Ночью Асефа выбрался из хижины.

    Его окружили звезды. Они были всюду: над головой и у самых ног, много ниже их высокого острова. Асефа сказал им:

    - Звезды, вы знаете все дороги на свете! Найдите на небе тучи и скорее пошлите их нам!

    Звезды сияли длинными огнями. Наверное, им хотелось пить. Асефе тоже хотелось пить. Он пошел к роднику. Каменная чаша была полна, но раньше вода переливалась через край сверкающим потоком. а теперь всего лишь роняла капли. Так слезы капают.

    И тогда женщины взяли самое дорогое, что у них было, - своих мальчиков и девочек и ушли в Лалибелу. Путь туда был тяжелый, с горы на гору. Но прошел слух: в Лалибеле голодающим дают пищу, а больным - лекарства.

    Три хижины опустели, а в четвертой осталась семья Асефы. Заболела и слегла его мама Уоркнешь.

    Асефа и сестренка Таиту собирали в горах корешки, я бабушка Десета отбирала из них съедобные. Это была вся их пища.

    Скоро мамы не стало.

    И тут новая беда. Отказали ноги бабушки Десеты.

    Асефа знал: спасения ждать неоткуда. Кто же вспомнит о деревеньке, торчащей посреди пустынного неба?

    Но он ошибался.
2

    Каждый раз, поднимая вертолет в небо, Володя Маков сурово хмурил брови. Это был у него такой способ поубавить в себе радости. Он летает, а другие - нет.

    Задание на сегодня у него было сложное, даже опасное, но радости у Володи не убыло.

    Он летел над Африкой!

    "Африка! Африка! - прекрасная страна!" - напевал он песенку славного доктора Айболита.

    Слова этой песни были чистой правдой.

    Внизу шелковым серебром отливали эвкалиптовые рощи. Эвкалипт в Африке - гость, но гость желанный. За год деревце вырастает на четыре, а то и на шесть метров. И поэтому эвкалипты сажают, как в огороде растения. Подросшие деревца срубают, но через год соседний участок, - уже непроходимая чаща.

    Пошли желтые убранные поля. Возле Аддис-Абебы засуха пощадила землю.

    Всюду - стада зебу. Зебу - горбатые пестрые коровы. Для африканца это корова как корова, а для европейца - невиданное животное.

    Деревушки обсажены высокими кактусами - живой изгородью. Хижины все круглые, крыши соломенные, похожие на островерхие шляпы.
3

    Земля вдруг словно оборвалась. Ухнула на тысячу метров вниз, а в пропасти не камни - просторная долина со змейкой реки. Вернее, это был только след реки, серый след без капли воды.

    - Зона засухи, - сказал штурман.

    - Вижу.

    У Володи у самого горло пересохло: куда ни посмотри - измученная, очень больная или вовсе умершая пустая земля.

    По горизонту стояли плоские, как столы, горы. Это было удивительно! Горы не выпирали в небо - они его держали.

    Прошли над изумрудным безжизненным озером.

    - Соленое, - определил штурман.

    Так оно и было, потому что чуть дальше невзрачное пятнышко пресной воды сплошь покрывали крылья птичьего народа.

    - Бегемоты! - закричал Володя и невольно повел вертолет на снижение. Грохот мотора спугнул какое-то стадо.

    - Да это же антилопы! Самые настоящие антилопы, как в "Зоологии"!

    И спохватился: помешал птицам и зверям жить своей жизнью. Вертолет тотчас взмыл в пустынное небо, лег на заданный курс.

    - Внимание! - предупредил штурман. - Входим в заданный район.

    Горы изменились. Каменные глыбы словно выгребли из печи, закопченные и совсем черные, сгоревшие. Деревушки сверху были похожи на пятна отмершего лишайника - ничего живого.

    - Люди отсюда ушли, - сказал штурман. - Да и где тут найдешь какую-то деревушку?

    - Найдем, - ответил Володя и радостно вскинул руку: - Вот она!

    - Точно! - обрадовался штурман. - Ты как Шерлок Холмс, только небесный.

    Володя даже не улыбнулся.

    - Сесть, кажется, негде...

    - Пятачка свободного нет.

    - Куда забрались! - изумился Володя, делая круг. - Посреди неба живут.

    - Людей не вижу, - сообщил штурман. - Ушли. Можем и мы улетать. Со спокойной совестью.

    - Поспешим, а кому-то это жизни может стоить, - сказал Володя.

    Он сделал еще круг, еще... И тут из хижины вышел мальчик.

    Володя спустился чуть ниже, завис.

    Людей на борт поднять не удастся. Хорошо, хоть взяли два мешка провизии.

    - Сбрасывай! - приказал Володя.

    Обратно летели молча.

    - Прости, - сказал штурман.

    - Да я и сам уж собирался разворачиваться. - Володя покачал головой. - Это о нас с тобой сказано: поспешишь - людей насмешишь. Только тут было бы не до смеха.
4

    Асефа выставил перед бабушкиной постелью банки, пакеты, коробки, коробочки.

    Бабушка Десета приподнялась на руках и смотрела на чудо, упавшее с неба. Чудо было едой - жизнью.

    - Что можно взять? - спросил Асефа, и бабушка показала на самую блестящую банку, которая больше всего приглянулась и ему, и сестренке.

    В банке оказалось сгущенное молоко.

    Сначала бабушка Десета попробовала сама, потом дала по ложке Асефе и Таиту и приказала вскипятить воду.

    На первый раз полакомились сладким чаем, а вечером сварили суп из мясных консервов.

    Прошла неделя. И за эту маленькую неделю Асефа отвык от голода, от многих недель голода. Но теперь его мучил страх. Он стал подсчитывать, сколько банок и коробок съедено и на сколько им хватит оставшейся еды. Еды было много, но четыре банки сгущенного молока уже опустели, и большая банка с мясом, и коробка с крупой.

    Асефа стал как старичок. Ложась спать, ворочался, ночью просыпался.

    Однажды, поднявшись до зари, пошел за водой.

    Далеко внизу, на земле, все еще была ночь, а небо уже пробудилось. Оно зрело, как апельсин, только очень быстро. Сквозь темную синеву проступала зелень, сквозь зелень - золото.

    Прямо перед мальчиком торопливо, из последних сил горела прекрасная большая звезда. Асефе показалось, что она просит у него помощи. Он протянул руки, чтоб взять ее с неба, но свет все прибывал и прибывал. Золотой апельсин созрел, и звезда исчезла.

    У Асефы радостно сжалось сердце.

    "У тебя все будет хорошо! - говорило оно. - Живи не страшась!"

    Он пошел к каменной чаше с водой. Сначала напился, потом опустил в нее лицо. И вдруг почувствовал на плече холодные жесткие коготки. Асефа замер, но не пошевелился. Посмотрел на отражение. На плече у него сидела голубая птица с синими крыльями.

    - Ты вернулась! - сказал ей и погладил по перьям.

    "К удаче", - подумал он и сел на скамейку, с которой было видно землю, уходящую в неведомые дали, и небо. Небо, словно котенок, укладывалось к нему на колени.

    - Что там? - спросил Асефа птицу, указывая на дальние горы.

    Птица молчала.

    - Нам надо к людям, - сказал он ей. - Еда все равно кончится.

    Потрогал и помял пальцами жгутики мускулов на руках и ногах.

    Бабушку не оставишь - значит, ее надо нести и еще надо нести воду, без воды - смерть, и еду, без еды - тоже смерть.

    Он вздохнул, пошел спать. Спал, как маленький, чуть ли не до полдня. Добрый сон - копилка силы человеку.

    Прошла еще неделя.
5

    - Асефа! - позвала бабушка Десета. - Послушай меня и послушайся. Еда, упавшая с неба, вернула силы и тебе, и Таиту. Возьми с собой бурдюк воды, сумку с едой, и отправляйтесь к людям. Дорога в Лалибелу долгая. Взрослые одолевают ее за пять дней. Пройдешь ее с сестренкой за семь.

    - А как же ты, бабушка? - спросил Асефа, и ему было страшно посмотреть в лицо старой Десете.

    - Я прожила большую жизнь и даже пережила свою милую дочь Уоркнешь. Я останусь здесь. Пищи мне хватит надолго, до возвращения мужчин.

    - Хорошо, бабушка, - сказал Асефа. - Я пойду подумаю.

    Он думал на скамеечке возле родника.

    Нужно взять два бурдюка воды, еду и отнести все это далеко вперед. Главное - не лениться, тогда и просыпаться утром не страшно.

    Так и сделал. Наполнил два бурдюка водой, взял банку мясных консервов, две банки сгущенки, коробку с галетами и отправился в путь.

    Спускаться с горы - не в гору лезть. Груз даже прибавлял ему шагу. И все же он скоро выбился из сил. Поэтому первый бурдюк оставил, может быть, слишком близко от дома. Зато второй опустил на землю на закате.

    Когда вернулся домой, бабушка была в тревоге. Асефа поел плотнее, чем всегда, и крепко уснул.

    Утром разбудил Таиту и сказал ей, что пора собираться в дорогу.

    Из маминой одежды бабушка сшила Таиту платье, а Асефе рубашку. Они надели новую одежду. Таиту взвалила на плечо торбу с едой. Асефа повесил на пояс мешочек с фляжкой воды, и они пришли к бабушке.

    Бабушка поняла, что настало время проститься с внуками, и заплакала. Но Асефа поднял ее, иссохшую, старенькую, посадил на спину и понес. Бабушка сердилась, просила оставить ее, не губить свои молодые жизни, но Асефа шел и шел, и пот заливал ему глаза.

    Останавливаться для отдыха приходилось много чаще. чем думал Асефа. И каждый раз, на радость им всем, прилетала и садилась ему на плечо голубая птица с синими перьями.

    Только к вечеру дошли до первого бурдюка. Теперь идти стало еще тяжелее, пришлось и бурдюк нести. Ноша пришлась на долю Таиту, но она не жаловалась. Согнулась под тяжестью пополам, но ведь брату было еще тяжелее.
6

    Дорога заняла куда больше семи дней. Она ведь шла не только с горы. но и в гору.

    Вода кончилась на берегу соленого озера.

    - До Лалибелы еще не меньше трех дней пути, - сказала бабушка Десета. - Без меня вы давно были бы среди людей. Сама я только два раза ходила в Лалибелу, но мне помнится, за этой грядой есть большое пресное озеро.

    Но до гряды надо было дойти. А на гряду надо было подняться. Дошли, поднялись. На большее у Асефы сил не осталось.

    Таиту ушла к воде одна.

    Асефа лежал на земле, и бабушка держала над ним край своей шаммы, чтобы загородить от лучей солнца. Шамма - это белая народная одежда, которую и поныне носят женщины и мужчины.

    Таиту вернулась ни с чем.

    - Бабушка, - плакала она, - там звери! Там всюду страшные звери!

    Асефа услышал плач.

    - Какие звери? - удивился он. - Ничего не бойся. Пошли! Пошли!

    Он встал и побежал к озеру. Ему казалось, что он бежит легко и быстро, а на самом деле ноги у него подгибались, его шатало, он падал.

    - Тут, и правда, звери, - говорил Асефа, пробираясь вместе с гиеной и маленькой, с зайца, козочкой дик-дик по грязной жиже к воде, к воде!

    Наткнувшись на бегемота, он упал головой в ноги белому журавлю, который из почтения к человеку чуть отступил, но не испугался гиены. Здесь никто не нападал. Здесь искали избавления от жажды.

    Только напившись всласть, Асефа увидел, что с ним нет ни фляжки, ни бурдюка. Но Таиту ждала его на берегу. Он опять полез в грязь - вода в озере истощалась.

    Теперь, уже в полном сознании, он увидел и бегемотов, и шакалов, и бесконечно пестрое семейство птиц.

    - А где наша птица? - спросил самого себя, но пока было не до нее. Нужно напоить сестренку и бабушку.

    Когда утолили жажду, пришла другая забота. Асефа понял: пока не стемнело, нужно уходить от озера, и подальше. Совсем недалеко от того места, где они отдыхали, бродила стая шакалов.

    У Асефы едва хватило духу сходить еще раз на озеро, чтобы наполнить водой бурдюк.
7

    - А животных прибавилось! - сказал Володя Маков, разглядывая сверху пресное озеро. - Смотри, люди!

    - Вот что такое жажда! - философствовал штурман. - Человек не боится дикого зверя, дикий зверь - человека.

    Вертолет вез продовольствие в Лалибелу. Когда разгрузились, Володя сказал своему штурману:

    - Обратно полетим по тому же маршруту. Может, людям, которых мы видели, нужна помощь.

    - Тебе бы доктором быть. - засмеялся штурман. - Ты живешь так, словно за все беды ответчик.

    Володя промолчал.

    Спугнув стаю шакалов, вертолет опустился на землю. Дверца отворилась, и Асефа увидел, что вертолетчик жестом приглашает его в машину.

    Мальчик подхватил свою бабушку и, подталкивая впереди себя Таиту, со всех ног побежал к вертолету. Лишь бы подождали!

    Силы у него кончились возле железной лестницы. Лесенка, вот она, а подняться не может.

    Володя Маков принял бабушку Десету, подхватил Таиту. Он ждал, когда поднимется мальчик, а у того и ноги окаменели, и руки, глаза же наполнились слезами - он так устал, что на себя сил у него не было.

    Володя вдруг понял это. Улыбнулся, наклонился, взял Асефу под мышки и поднял: мальчик был тоненький и такой легкий, словно перышко.

    Штурман убрал лестницу и хотел затворить дверь, но мальчик вскочил, закричал, замахал руками и... спрыгнул на землю.

    - Ну что еще? - рассердился штурман.

    - Не шуми, - сказал ему Володя. - Может, мы кого-то еще забыли.

    И тут на плечо мальчика села птица. Голубая птица с синими крыльями.

    - Как наша сизоворонка! - сказал Володя.

    Мальчик, сияя, протянул ему руку. Володя поднял его. Дверца захлопнулась, моторы взревели, и все они - Володя Маков, штурман, бабушка Десета, Таиту, Асефа и его птица - все они стали частицей доброго синего неба.

    Вертолет летел над горами, над полями, над эвкалиптовыми рощами, над множеством маленьких селений и, наконец, опустился на аэродроме большого прекрасного города.

    - Аддис-Абеба, - сказал пассажирам Володя Маков и улыбнулся Асефе. - Ты знаешь, что такое Аддис-Абеба?


... ... ...
Продолжение "Мальчик из поднебесья" Вы можете прочитать здесь

Читать целиком

Прочитаные

Мальчик из поднебесья

показать все

Анекдот

- Рабинович, у всех кризис, а вы, судя по яхтам и островам, стали одним из богатейших людей мира? Откуда???
- Да это не я. Это мой прадедушка в 1909 году в Иллинойсе, в букмекерской конторе, на последние 10 центов, купил билетик 1:100000000000000, что негр, в ближайшие 100 лет, станет Президентом США.

показать все