|
|
|
|
|
Повести - - Солнце в ночиПриключения >> Приключения >> Отечественная >> Коковин, Евгений >> Повести Читать целиком Евгений Степанович Коковин. Солнце в ночи
---------------------------------------------------------------
OCR: Андрей из Архангельска (emercom@dvinaland.ru)
---------------------------------------------------------------
повесть
Архангельское книжное издательство
1963
В этой повести рассказывается об одной из первых русских полярных
экспедиции, подобной тем,. которые возглавлялись замечательными нашим"
учеными и путешественниками Г Я. Седовым, В. А. Русановым, Г. Л. Бру-
силовым. Иностранные хищники не раз пытались утвердиться на за поляр-
ных землях, исконно принадлежащих России. Но русские моряки и полярни-
ки вместе с ненецким народом героически отстаивали родные острова и
побережья.
Главный герой повести "Солнце в ночи" матрос Алексей Холмогоров
деятельно участвует в экспедиции, исследует остров Новый, дружит с
ненца ми, помогает им в борьбе против "ученых" захватчиков Крейца и
Барнета.
Знакомясь с повестью, читатель вместе с ее героями начальником
экспедиции Чехониным, матросом Холмогоровым, молодым талантливым ху-
дожником-ненцем Санко Хатанзеем переживет немало увлекательных приклю-
чений на далеком заполярном острове.
ОГЛАВЛЕНИЕ
Глава первая. Добрая встреча
Глава вторая. Лешка Холмогоров
Глава третья. Шхуна "Ольга"
Глава четвертая. Под водой
Глава пятая. К острову Новому
Глава шестая. Бургомистр - птица хищная
Глава седьмая. Санко Хатанзей
Глава восьмая. В ненецком стойбище
Глава девятая. Всемогущий
Глава десятая. Удар, ответный удар и выстрел
Глава одиннадцатая "Разыщите Санко Хатанзея!"
Глава двенадцатая. Человек в малице
Глава тринадцатая. Исконно русская земля
Глава четырнадцатая. Зачем стрелять напрасно?..
Глава пятнадцатая. Крейц открывает Барнету карты
Глава шестнадцатая. "Научные цели"
Глава семнадцатая. Следы привала
Глава восемнадцатая. На оленях по тундре
Глава девятнадцатая. Нанук
Глава двадцатая. Где Чехонин?..
Глава двадцать первая. Часы остановились
Глава двадцать вторая. Подвиг Санко
Глава двадцать третья. Карта и словарик
Глава двадцать четвертая. Крейц стремится к цели
Глава двадцать пятая Иванов и Барнет
Глава двадцать шестая. "Цель вашей экспедиции?"
Глава двадцать седьмая. Солнце в коробке
Глава двадцать восьмая. Охота на человека
Глава двадцать девятая. Домик да острове
Глава тридцатая. Два геолога
Глава тридцать первая. Сайнорма! Война пришлому!
Глава тридцать вторая. Спасаясь от волков
Глава тридцать третья. Будь счастлив, Алексей!
Глава первая
ДОБРАЯ ВСТРЕЧА
На рейде многоводной реки, против Морской слободы, стояла неболь-
шая парусно-паровая шхуна. Невысокие борта ее с тройной дубовой обшив-
кой и бесчисленными металлическими креплениями были изрядно обшарпаны.
Должно быть, этот двухмачтовый кораблик побывал во многих штормовых и
ледовых передрягах. И все-таки он сохранил гордый и осанистый вид.
У борта шхуны приплясывала на волнах крутобокая шлюпка. Жизнь на
палубе маленького корабля как будто замерла: не было видно ни одного
человека.
Совсем молоденький паренек сидел на причале и смотрел на одиноко
покачивающуюся шхуну. Пожалуй, ему было не больше шестнадцати-семнад-
цати лет. Но синяя матросская куртка, размера вовсе немалого, была яв-
но ему тесновата. Да и аккуратно залатанные и тщательно смазанные са-
поги вид имели внуши тельный.
Парень был светловолос и широколиц. Синие глаза, взгляд которых
устремился к шхуне, тосковали.
Парень знал название этой шхуны: "Святая Ольга". Он так же знал,
что она должна отправиться в далекое полярное плавание. Шхуна появи-
лась здесь, около Морской слободы, только вчера, отдав якоря на рейде.
Вот бы ему попасть в такую экспедицию! Но об этом он не мог даже
мечтать. Кто возьмет мальчишку, да еще без рекомендаций?
Доброй репутацией у солидных и богатых людей в Морской слободе
Лешка Холмогоров отнюдь не пользовался А тем, кто его хорошо знал и
любил, ни один начальник, ни один капитан не поверит.
"Святая Ольга" уйдет, как уходят из Морской слободы многие другие
пароходы, шхуны, боты, а он, Лешка Холмогоров, останется. И опять ему
придется наниматься пилить и колоть дрова, чинить сапоги и ботинки у
случайных заказчиков.
Два дня назад Алеша Холмогоров похоронил свою мать. И хотя в
Морской слободе у него было много друзей среди моряков, рабочих и ре-
бятишек, сейчас он чувствовал себя очень одиноко. Сейчас ему очень хо-
телось уехать. Лучше бы уйти в море...
Неожиданно Алексей услышал совсем поблизости резко-требовательный
звук ручной сирены. Он не был трусом, но все-таки чуть вздрогнул и
беспокойно оглянулся.
По причалу ходил высокий, уже немолодой человек в форме морского
офицера.
Алексей Холмогоров был сыном погибшего моряка торгового флота. Он
очень любил отца и его морскую профессию. А погоны, даже погоны воен-
ных моряков, его никогда не интересе вали.
Но что делает здесь этот офицер? Очевидно, сигналом сирены он вы-
зывает шлюпку со шхуны. Интересно, что ему нужно на шхуне?..
Шхуна "молчала" - шлюпки не было. Офицер шагал по причалу и, ви-
димо, нервничал.
Как-то даже не думая, Холмогоров поднялся.
- Господин, - сказал он смело. - Вам нужно на судно? Хотите, я
вас вмиг туда доставлю?!
Офицер недоверчиво посмотрел на Алексея.
- На чем? - спросил он.
- Найдем, - спокойно ответил Алексей.
- Попробуй, - согласился офицер.
Своя шлюпочка стояла далеко, а у Алексея, конечно, не было денег,
чтобы нанять лодку. Но у него была добрая душа и множество знакомств в
Морской слободе. Он легко договорился с одним из рыбаков о карбасе1.
Минут через пять карбас был у причала, а еще через десять - офицер уже
поднялся на палубу шхуны.
( 1 Карбас - поморская лодка)
- Поднимись на минутку! - сказал офицер Алексею.
"Хочет расплатиться", - подумал Алексей.
Он охотно и легко забрался по штормтрапу на шхуну. Платы за такую
мелкую услугу он, конечно, брать не собирался. Просто ему хотелось по-
бывать на борту шхуны.
Офицер действительно вынул из кармана серебряный рубль и протянул
Алексею. Это была сверхщедрая плата. А как они были нужны, эти деньги,
Алексею, у которого не имелось даже грошика. Но он покачал головой и
сказал:
- Нет, спасибо! Мне только хоть глазком взглянуть на судно.
Офицер, должно быть, понял гордость, независимость паренька.
- Возьми, дорогой, - сказал офицер очень просто и ласково. - Ну,
не за работу, а просто так, на память. Ты кто будешь?
- Я? - изумился Алексей. - А черт его знает кто...
- Ну, а все-таки?
- Здешний. Алексей Холмогоров.
- И чем занимаешься?
- А ничем, - уныло-равнодушно ответил Алексей.
- Это как же понимать? - офицер заинтересованно посмотрел в глаза
парню. - Чем кормишься?
- Чем попадет.
- Плавать хочешь?
- Еще бы! - глаза у Алексея расширились: а вдруг! - Да только кто
меня возьмет...
- Возьму я... в экспедицию. Далеко, на север. Согласен?
Алексей усомнился. Нет, он просто не поверил офицеру.
- Может быть, подумаем? - весело опросил офицер.
- Что думать, - Алексей вдруг почувствовал доверие к этому чело-
веку. Такой не может шутить так жестоко. - Но меня никто не возьмет...
А я могу...
Алексей наклонил голову. Его охватила страшная обида. Он ничем не
сможет доказать, что будет работать на судне не хуже любого другого
матроса, хотя ему всего шестнадцать лет.
И вдруг он услышал:
- Я понимаю тебя, дорогой! Ты поедешь со мной. Я начальник экспе-
диции. Моя фамилия - Чехонин. Слышал?
Алексей славно обезумел. Да, конечно же, он слышал фамилию знаме-
нитого русского путешественника! С ним разговаривал человек, которому
Нансен и Амундсен, наверное, с уважением пожали бы руку.
Алексей поднял голову. Сейчас он, гордый и независимый, хотя поч-
ти и нищий, готов был опуститься на колени. Перед ним стоял человек,
который обещает взять его, Алексея Холмогорова, в далекие, неизведан-
ные края.
- Я понимаю тебя, - повторил Чехонин. - Я видел, как ты управля-
ешься с лодкой, умеешь отлично грести, не боишься волны. Мне как раз
такие нужны! Ты бывал в море?
- Бывал.
- А это уже и совсем хорошо. - Чехонин подумал и сказал: - Ты
здесь - дома. Сейчас отведешь карбас и к вечеру возвращайся на шхуну.
Чехонин вызвал вахтенного и приказал вместе с Алексеем выехать на
берег.
Спустя несколько минут два матроса шхуны "Святая Ольга" (один из
них был Алексей Холмогоров) отбуксировали карбас к берегу и возвратили
его владельцу.
Глава вторая
ЛЕШКА ХОЛМОГОРОВ
В Морской слободе - старинном петровском поселке - Лешку Холмого-
рова любили и ненавидели.
Был Лешка чист душой, всегда прям в разговорах и поступках и по
молодости немножко бесшабашен.
Морская слобода - это окраина большого российского портового го-
рода, скопище деревянных, большей частью одноэтажных домишек. Есть тут
четырехрамный лесопильный завод барона Шольца да маленькие судоремонт-
ные мастерские, принадлежащие министерству торговле и промышленности.
Когда-то в петровские времена в Морской слободе была заложена су-
достроительная верфь. Большие морскослободские корабли под русским
флагом шли за границу и везли в трюмах и на палубе вековой мачтовый
северный лес, пахучую ядреную смолу, волокнисто-мягкую пеньку и туч-
но-зернистый сыпучий хлеб. Но император Александр второй под нажимом
иноземцев черкнул на бумаге свою затейливо-виньеточную подпись, и не
стало в Морской слободе судоверфи.
Затосковала, захирела Морская слобода. Многие мастера-корабельщи-
ки подались в Петербург, разбрелись по стране в поясках заработка и
куска хлеба насущного. А на берегах славной, могучей русской реки ста-
ли плодиться, подобно грибам, лесопилки. И хозяевами этих лесопилок
были люди с нерусскими фамилиями -Ульсены, Фонтенесы, Груббе, Шольцы,
фон Сур-кофы. Всех их - и англичан и немцев - называли "обрусевшими"
немцами. Фон Суркоф так "обрусел", что отбросил дворянскую приставку
"фон" и последнюю букву в своей фамилии заменил на "в". Он стал Сурко-
вым. Так ему было легче разговаривать с русскими.
Но все-таки шлюпочные мастера в слободе не перевелись. Они слави-
лись своим старопоморским ремеслом и шили легкие ботики, волноустойчи-
вые карбаса, шлюпки и лодки. И были их изделия-посудины, словно игруш-
ки, изящные, быстроходные и, говорили, вечные. Шили их морскослободс-
кие мастера крученой вицей, надежно просмаливали самокуреной смолой,
окрашивали своетертой краской - суриком, охрой, белилами. Белоголовую
ярую волну и драчливый ветер, с размаху бьющий и в нос, и в скулу, и в
борт, выдерживали малые суденышки. Долго не рассыхались они на солнце,
не трещали набоями при морозе. И не было у морскослободских мастеров
никаких особых секретов ремесла - была у них руки умельцев, мозговитые
головы да многосотлетний опыт дедов и прадедов. Умели эти мастера выб-
рать лес добротный и просушить его. Умели краску растереть - на запах
ее чувствовали и, как художники, смешивали и определяли цвета и тона.
- На такой карбасухе хоть в Норвелу, в самую Христианию1 плыви, -
говорили поморы, разглядывая посудину, сшитую морскослободским масте-
ром.
(1 Христианин - прежнее название норвежской столицы Осло.)
- Я на ней и на Грумант1 уйду!
(1 Грумант - Шпицберген.)
- А в Норвегу попадешь, там и в Лондон и кругом, кругом... Или в
Питер или дальше - на Черноморье!
И все окружающие соглашались: на таком карбасе можно и на Гру-
мант, можно и на Черноморье. Бывало, ходили!
Боевой и веселый народ - трудовые мастера Морской слободы. Но еще
боевее, веселее, зато и языкастее слободские женщины. В те времена ед-
ва-едва входил в жизнь беспроволочный телеграф - новое чудо без бога.
В бога большинство даже стариков Морской слободы совсем не верило, в
новое чудо верили с трудом. Говорили старики:
- А зачем нам этот беспроволочный граф или как его там?! У нас
бабы все без него зараз узнают, по всей слободе в два счета разнесут,
а завтра и в Питере, и в Москве, и за Камнем2, в Сибири, будет извест-
но.
( 2 Камень - Урал)
- Наши бабы слободские всякий твой телеграф и телефон за пояс
заткнут, перегонят, переболтают и еще красного словца своего добавят.
Шлюпочным мастерам был отец Алексея Холмогорова. Человек дотошный
и беспокойный, смельчак и непоседа, уже в годах захотел он побывать в
чужих странах, посмотреть на белый свет, хотя к тому времени повидал
он и Санкт-Петербург, где строил по царскому заказу прогулочную яхту,
и заполярные острова.
Нанялся Иван Корнеевич Холмогоров на пароход дальнего плавания
"Илья Муромец" плотником. Плавал он на "Илье Муромце" беспрерывно де-
сять лет, а на одиннадцатом в море, в рейсе принял смерть - упал с
мачты, разбился о палубу.
Те, кто знали и любили Ивана Корнеевича, когда встречали Лешку
Холмогорова еще в детстве, прямо говорили:
- В батьку парень. И ростом, и на личность, и характер Ивана Кор-
неевича. Будет человек! Расти, Алешка!
- На личность Лешка чисто в мать вышел, - не соглашались некото-
рые. - Волос маткин, волнится. Нос курнос, куда до Иванова не дорос. У
Ивана Корнеевича форштевень3, что у крейсера "Громобоя", а тут Марьина
луковица. И говор с Марьей схож. Вышина, это верно, Иванова, холмого-
ровская. Хорош парень, красавец, даже нос ему и тот симпатии не пор-
тит.
(3 Форштевень - носовая оконечность судна, продолжение киля)
Это говорили те, что любили семью Холмогоровых. А те, что не лю-
били (были и такие в Морской слободе), говорили другое:
- Адово отродье, весь в батюшку - гордец и разбойник. И от матуш-
ки недалеко откатился - язык под стать колокольному с кафедрального
собора. Да что говорить, от козла бобер не родится...
Отец погиб, когда Лешке едва стукнуло двенадцать лет.
Среди мальчишек Морской слободы Лешка был одним из первых коново-
дов и любимцем. Босоногие сорванцы в свободное время и незаменимые по-
мощники в домашних делах не боялись Лешку, но уважали.
Холмогоров-младший не был красавцем, но рослый и крепко сбитый, с
открытым широким лицом, с легкой усмешкой, он даже в двенадцать годков
уже показывал, что станет внешне симпатичным, а внутренне - сильным,
настойчивым, умеющим постоять за себя человеком.
А впрочем, кто знал, каким будет Лешка Холмогоров, парнишка из
Морской слободы, добрый, но и умеющий огрызнуться, веселый, но и зади-
ристый! Кем он будет? Сам Лешка в мальчишеские годы об этом думал ма-
ло. После смерти отца нужно было зарабатывать на жизнь - чистить паро-
ходные котлы, заготовлять, пилить, колоть и продавать дрова. Хотелось
мальчишке и побегать с приятелями, поиграть в лапту и в рюхи-городки,
прокатиться на лодке, выкупаться и половить рыбу.
Но вот на воротах у торговца Семушина нарисовали углем длиннобо-
родого черта, торгующегося с хозяином лавки. Кто нарисовал? Конечно,
Лешка Холмогоров! Так считали.
Перерезали у конторы завода Шольца провод электрического звон-
ка... Водворили "а место вещи старика Полушина, выброшенные домохозяи-
ном из полушинской каморки... Заступились за девчонку и побили обидчи-
ка - сынка околоточного... Перерубили крепления бревен-бонов, которыми
рыботорговец Силин пытался преградить слободским рыбакам выход из реч-
ки на большую реку... Подняли не вовремя трезвон на колокольне... Пе-
ревернули кверху низом российский флаг...
Кто все это натворил? Конечно, дело рук Лешки Холмогорова! И де-
лал ли - не делал Алексей, причастен был к озорству или ничего об этом
даже не слыхал, во всем винили его. Его затея, его руки! - так считали
те, что недолюбливали и просто ненавидели семью Холмогоровых. Были
это, главным образом, купцы и приказчики, барышники и кустари-обывате-
ли, старухи-набожницы и разная поповская родня-прислужница.
Однажды Лешка выбрался на своей шлюпочке к морю и пропадал нес-
колько дней. Искали его, переискали добрые люди и мальчишки приятели,
помогая и сочувствуя матери пропавшего - Марье Петровне. Так и решили
после тщетных поисков: потонул парень. А, может, кто из злобы, из мес-
ти отправил его на тот свет. Могли и подкупить какого-нибудь подлеца.
Случай в Морской слободе не очень редкий.
Одни жалели Лешку, сокрушались. Потеряла Марья Холмогорова мужа,
теперь потеряла еще и сына. Другие ликовали и злорадствовали. Эти,
другие, побаивались: подрастет Холмогоров - не будет им житья.
Но вскоре Лешка вернулся на радость друзьям, на горе недругам.
Привез он матеря пуда три рыбы, наделил сельдью, сигом, камбалой и да-
же семгой своих близких знакомых и добрых соседей.
А во второй раз, когда ему уже было четырнадцать, пропал Лешка
Холмогоров надолго. Но теперь мать не беспокоилась. С ее ведома ушел
сын зуйком1 на боте в море, на рыбный промысел. Вернулся он под осень,
возмужал, еще вырос, обветрел и загорел.
(1 Зуйками назывались мальчики, работавшие на промысловых судах.)
К зиме стал собираться на зверобойный промысел - за тюленем, за
нерпой, за морским зайцем. Хотел пойти матросом - не взяли, молод еще.
А зуйком быть сам не захотел. Зуйку не платят, дают один харч. Кто же
матери поможет, кто ему костюм и сапоги справит? А зуйкам не меньше,
чем матросам, работать приходится. Нет, зуйком он больше не пойдет.
В немудром домашнем хозяйстве и в работе по найму научился Лешка
многим делам. Умел он ловко плотничать и столярить, сапожничать и ма-
лярить, чинить сети и паруса, даже паять и лудить посуду.
Так и дожил Алексей Холмогоров в своей родной Морской слободе до
шестнадцати лет, пока не встретился со знаменитым русским путешествен-
ником и исследователем Георгием Павловичем Чехониным.
Глава третья
ШХУНА "ОЛЬГА"
Шхуна "Святая Ольга" еще совсем недавно принадлежала вконец про-
мотавшемуся купцу Брыкину. Купив судно по дешевке, случайно, Брыкин
помышлял поправить свои дела на зверобойном промысле. Но из благих на-
мерений у беспутного предпринимателя ничего не получилось. Денег не
хватало даже на оплату команды. "Святая Ольга" уже была заложена. Но и
полученные под залог деньги не помогли Брыкину. Тогда катастрофически
прогорающий хозяин решил судно продать.
В это самое время ученый-гидрограф, старший лейтенант флота Чехо-
нин подыскивал судно для задуманной им далекой полярной экспедиции.
Судов было много, но подходящего, такого о котором мечтал Чехонин, не
находилось. Одни были малы, другие слабы корпусом, третьи просто неук-
люжи и бестолково построены.
Между тем, рейс предстоял длительный, трудный и опасный.
Неожиданно Чехонина выручил старый друг, спутник по прежним морс-
ким походам, капитан из поморов Феликсов.
Ученый и капитан встретились на причале.
- Слышал, Георгий Павлович, опять в путь собираешься? - спросил
капитан Феликсов. - Не сидится на месте...
- Собираюсь, Петрович, да вот беда...
- Женку не на кого оставить? - пошутил Феликсов, видя озабочен-
ность ученого. - Или капитана нет? А старые приятели разонравились?
Какое судно-то?
- В том-то и дело, что судна не найду, - пожаловался Чехонин. -
Помоги, Петрович, поискать! На тебя надежда!
Капитан Феликсов задумался и вдруг спросил:
- А чем "Ольга" не нравится?
Чехонин насторожился.
- Какая "Ольга"?
Слова Феликсова и тон, каким были эти слова произнесены, свиде-
тельствовали, что на примете у капитана есть хорошее судно. Бывалый,
опытный капитан Феликсов понимал толк в кораблях.
- Брыкинская "Ольга", - спокойно ответил Феликсов. - Чем, спраши-
ваю, не нравится? На такой посудине я сам бы до обоих полюсов пойти
согласился.
- Не слыхал и не видел, - Чехонин уже волновался. - А согласятся
продать? Кто хозяин?.. Кто капитан?..
- Хозяин никудышный, а капитан ему под стать. Не к рукам пиро-
ги... Но "Ольга" продается, это я достоверно знаю. Только Брыкин, бо-
юсь, заломит цену.
- Все равно, Петрович. Поедем смотреть, если свободен. А что ка-
сается слов "сам бы пойти согласился", ловлю, Петрович, на этих сло-
вах.
- Там видно будет, - уклончиво ответил капитан Феликсов и усмех-
нулся: - Это зависит от того, сколько хозяин положит. Поехали, посмот-
рим!
Чехонин окликнул проезжающего извозчика.
Через полчаса они уже осматривали шхуну Брыкина. К счастью, сам
Брыкин оказался в этот момент на борту шхуны.
Уже с первого взгляда "Ольга" понравилась Чехонину.
Брыкин очень удивился, увидев покупателя. Удивила его офицерская
форма.
- Это что же, казна будет покупать? - спросил он.
- Я буду покупать, - сухо ответил Чехонин.
- Ну, осматривайте мою "Олюшку", потом и рядиться станем. Только
чур, дешево не отдам, наперед говорю. Она у меня девушка дородная, лю-
бому приглянется.
Осматривали долго, тщательно, придирчиво. Капитан Феликсов задер-
живался всюду даже дольше покупателя. Он знал - его другу для большого
плавания нужен хороший корабль. Корпус, палубы, мачты, руль, жилые по-
мещения, машина, трюмы, словом, все-все, вплоть до камбуза и гальюнов.
Небольшой корабль, а хозяйство немалое.
- Хороша посудина да не в руках, - заключил Феликсов. - Но, Геор-
гий Павлович, особо не раскошеливайся. Ремонт еще нужен.
Чехонин осмотром остался доволен. Он знал: лучшего судна не най-
ти. Главное - прочное судно и расчетливо построено.
Как и предполагал капитан Феликсов, за "Святую Ольгу" Брыкин "за-
ломил". Чехонину неприятно было торговаться самому, и он упросил за-
няться этим Феликсова. А капитан хорошо знал Брыкина и в разговоре с
ним не стеснялся. Он принижал шхуну, говорил о большом ремонте, кото-
рый требовался "Ольге", всячески "сбивал" цену. Брыкин сбавлял и сбав-
лял - деньги были нужны до зарезу, да и надоело возиться с судном, ко-
торое приносило ему только убытки.
Наконец договорились.
Так шхуна "Святая Ольга" стала собственностью комитета помощи по-
лярной экспедиции старшего лейтенанта флота Чехонина. Правительство в
финансах Чехонину отказало. Фонд комитета составлялся из частных по-
жертвований.
По правде говоря, шхуну нужно было ремонтировать. Но не хватало
ни времени, ни средств.
Медлить нельзя! - вот что было сейчас главным для Георгия Павло-
вича Чехонина.
Глава четвертая
ПОД ВОДОЙ
Счастливейшие дни переживал Алеша Холмогоров. Наконец-то он -
настоящий, полноправный матрос. И даже не на каком-нибудь малюсеньком
рыболовном ботике, не в промысловом кратковременном рейсе, не в погоне
за треской и зубаткой, а на солидной парусно-паровой шхуне, в длитель-
ной полярной экспедиции, отправляющейся для открытия новых путей на
северо-восток, для исследования неизведанных земель и островов.
Старого, испытанного моряка, боцмана Додонова все звали просто
дядей Додоном. Капитан Феликсов хорошо знал дядю Додона, мог на него
положиться и потому переманил с другого судна на "Святую Ольгу". С
первых же дней новый хозяин палубы, как называют боцманов судоводите-
ли, навел на "Ольге" идеальный порядок. Шхуна, хотя и не получила
должного ремонта, на глазах и к величайшей радости Чехонина неузнавае-
мо преобразилась.
Нет, не напрасно начальник экспедиции пригласил на "Ольгу" капи-
таном своего старинного друга Феликсова, а Феликсов - боцманом - дядю
Додона.
При первой встрече на палубе дядя Додон спросил у Алексея, огля-
дев его с головы до ног и еще раз - с ног до головы:
- Тебе, парень, сколько годов?
Алексей слегка смутился, хотел соврать, прибавить, но с языка
как-то само собой, непроизвольно сорвалось:
- Шестнадцать...
- Шестна-адцать? - удивился боцман. - Росту-то в тебе на все
двадцать. А вот по глазам - малец, вижу. В море-то ходил?
- А как же! Только зуйком.
- Ну, а что же ты умеешь делать?
- А все.
- Ух ты, брат. Так-таки все?
Алексей подумал и, нахмурившись, ответил:
- Все, что полагается матросу.
- Вот оно что, - усмехнулся дядя Додон. - А я думал все, значит,
и судно построить и судно водить.
- Потребуется, и судно небольшое построю, а раз небольшое, то и
поведу его.
На эти слова дядя Додон как будто даже разозлился.
- Ты, парень, из хвастунов, я вижу. Заруби, я таких не люблю. Ври
да не завирайся!
Алексей обиделся, но промолчал.
- Ну ладно, - сказал дядя Додон. - Иди робить!
- Что делать? - спросил Алексей.
- А вот возьми шкурки да и подрай1 запасный якорь на баке1! Да
так, чтобы как чертов глаз блестел!
(1 Драить - чистить.)
(1 Бак - передняя часть палубы.)
Подвох! Дядя Додон испытывал Алексея. Нет, дядя Додон, не прове-
дешь! Эти каверзные шуточки - для новичков на судне? Алексею Холмого-
рову они известны с детских лет.
- Дядя Додон, давай работу, какую полагается! - закричал Алексей.
- А не то к капитану пойду, а то и к самому Георгию Павловичу!
- Ух ты, какой ершистый! - ошеломился дядя Додон. - Эдак и по
скуле можешь заработать! - и неожиданно осклабился: - Вон на юте, у
правого борта дошпаклевать надо. Афонька Попов делал да не доделал.
Иди! Да красить до меня не вздувай!
Шпаклевал Алексей так старательно и искусно, что даже требова-
тельный дядя Додон пришел в восхищение: "А парень-то и на самом деле
кое-что умеет! Ну, посмотрим, посмотрим!"
Когда же Холмогоров мастерски отремонтировал часть такелажа у
фок-мачты, починил несколько парусов, заново обшил стенку в носовом
кубрике и произвел некоторые другие работы, дядя Додан окончательно
уверовал, что на судно пришел, хотя по возрасту и малец, но умелый и
старательный матрос.
Однажды в добром настроении он все-таки подтрунил над. Алексеем,
припомнив первый с ним разговор:
- Это верно, ты многое умеешь, а вот судно-то тебе не построить.
- Почему же не построить, дядя Додон? - миролюбиво отозвался
Алексей. - У меня батька корабельным мастером был. Он меня в этом деле
тоже кой-чему подучивал. Оно, конечно, не просто, а все-таки можно.
Шлюпку-то свою я сам шил. Можете посмотреть!
И стал за несколько дней Алексей Холмогоров у боцмана дяди Додона
на первом счету. А когда, накануне отплытия, начальник экспедиции ре-
шил Холмогорова перевести из команды в состав членов экспедиции, дядя
Додон не запротестовал, а прямо-таки взъярился и побежал к капитану
жаловаться. Однако из поднятого им шума ничего не вышло. Алексей был
переведен, а на его место наняли нового матроса.
Утром в день отплытия с "Ольгой" произошло несчастье. Во время
перехода с рейда к причалу уже при швартовке внезапно застопорила ма-
шина. Это случилось, когда шхуна давала задний ход и только потому
судно не ударилось о причальную стенку.
Перепуганный механик выскочил на палубу и сообщил, что не иначе,
как что-то стряслось с винтом - или ударились или на винт намотали
"какую-то гадость".
Кое-как удалось перебросить швартовые на причал и закрепить суд-
но. Но что случилось? И что теперь делать? Об этом мучительно думали,
об этом разговаривали начальник экспедиции, капитан, его старший по-
мощник и механик.
- Боже мой! Неужели сегодня не удастся отойти?! Новая задержка! -
в отчаянии говорил Чехонин. - И потом позор, опять повод для издева-
тельств! Неужели ничего нельзя придумать?..
- Только водолазы, - сказал механик.
- Да, водолазы. Но где их сейчас найти? Выписывать? Но это ведь и
есть задержка!
- А если весь груз перенести в носовую часть? Да еще балласта до-
бавить, чтобы приподнять корму...
- Машина в корме, - возразил механик. - Поднять корму, чтобы ого-
лить винт, - это почти невозможно.
- Как же быть?
- Нужно найти желающего, охотника, хорошего ныряльщика! - спокой-
но сказал капитан Феликсов. - У нас однажды был такой случай...
Всем было понятно, что предлагал капитан. Требовался отличный
пловец-ныряльщик, который бы определил, что случилось с гребным винтом
и, если удастся, исправил бы повреждение. Но кто согласится стать та-
ким охотником, кто отважится на такой поступок?
Чехонин задумался и вдруг сказал:
- Позовите Холмогорова!
Через пять минут он объяснял Алексею, что нужно сделать. Не успел
начальник экспедиции опросить, согласен ли, сможет ли Холмогоров поп-
робовать выполнить сложное задание, как Алексей прямо заявил:
- Я готов. Можно нырять?
Но он не нырял, а спустился со шлюпки, держа в руках конец - ко-
нец веревки для страховки и сигнализации.
Он спустился с открытыми глазами. Но речная вода очень мутная.
Пришлось действовать главным образом на ощупь. Мешало сильное течение
- в этом и заключалась основная опасность.
Вначале Алексей держался за перо руля, потом осторожно перебрался
к ахтерштевню1. Но воздуха уже не хватало. Напряжением воли он вместе
с веревкой протянул правую руку вперед. Лопасть винта! А это, что это
такое? Он ощутил металлический трос.
(1 Ахтерштевень- кормовое окончание киля.)
Нестерпимый гул в ушах, страшный перестук в висках. Только бы не
глотнуть воды. Он отпустил веревку почти бессознательно. Почти инс-
тинктивно оперся ногами о что-то твердое и также инстинктивно с силой
оттолкнулся, чтобы не удариться головой о корпус судна. Через мгнове-
ние он был уже на поверхности. Воздуха!
Ему помогли забраться в шлюпку. Секунду-две казалось, он был без
сознания. Потом открыл глаза, отдышался и сказал:
- Трос.
- А винт целый? - вырвалось у механика.
Чехонин резко поднял руку: "Подождите! Дайте ему отдохнуть!"
... ... ... Продолжение "Солнце в ночи" Вы можете прочитать здесь Читать целиком |
|
|
Анекдот
|
Значицца так. Дело было, когда я учился в 9 классе. У нас в классе был
парень один, назовем его Вася. Был этот Вася расп#$дяем в полном смысле
этого слова. В школе появлялся изредка и то, когда класска радителям
позвонит и скажет, что он уроки прогуливает. Это присказка, а сказка
вот: Сидим мы на уроке биологии, кто не помнит в 9 классе проходят
анатомию. И Вася этот от делать не#$й рассматривает картинки в учебнике,
а нарисован там был плод, крепящийся за пуповину к мамкиной плаценте,
кто не знает, что такое плацента в справочнике посмотрите J. А пуповина
эта расположена где-то в нижней части живота ребеночка. А Вася принял ее
своим извращенным взглядом за мужской половой орган, и давай к соседке
приставать, типа «Смотри че это у него между ног», соседка: «Пуповина»,
Вася: «Не, это ХУЙ». И тут бдительная училка услышала так ласкающее
сердце русское слово: «ЧТО-о-о!?! Ты что-то сказал или мне послышалось?
», Вася: «Я сказал “пуповина”». Тут все и полегли такой хохот поднялся,
что на шум прибежала директриса. Спрашивает: «Че это вы ржете, как
ненормальные? », а Вася ей: «Да я сказал пуповина, а Мариванне
послышалось х#й! ». После этого урок больше не мог продолжаться т. к.
училка рыдала от смеха, мы тоже, а Васю директриса увела к себе.
Кончилось все благополучно, правда Васе немного попало от родителей.
Темыч |
|
показать все
|
|