Грум, Уинстон - Грум - Форрест ГампПроза и поэзия >> Переводная проза >> Грум, Уинстон Читать целиком Уинстон Грум. Форрест Гамп
---------------------------------------------------------------
© Winston Groom // Forrest Gump
© Перевод: Сергей Зинин (zinine@mail.ru), 1996
---------------------------------------------------------------
Посвящается Джимбо Мидору и Джорджу Рэдклиффу:
за хорошее отношение к Форресту и его друзьям
Есть своя радость в безумии,
Только безумцам ведомая.
Драйден
1
Скажу так: жизнь идиота - не сахар. Люди сначала смеются, потом
раздражаются, и начинают плохо относится к тебе. Говорят, нынче к увечным
должны с добром, так скажу вам прямо - не всегда это так. А я=то вообще не
жалуюсь, жизня у меня и так наполненная смыслом, так сказать.
Идиот я с самого рождения. У меня IQ ниже семидесяти, так что ошибки
быть не может. Может, я скорее неполноценный, или дебил, но скажу вам так -
сам себя я считаю полудурком. Ладно, тут главное - что не идиот. Когда
говорят - идиот - так чаще представляют себе "монгольского идиота", ну,
такого, у кого глаза косят, как у китаезы, и который на людях сам с собой
развлекается...
В общем, мыслю я не слишком шибко, хотя и поумнее, чем кое=кто думает.
Потому что в мозгу у меня все не так происходит, как им снаружи видится.
Например, понимаю=то я все хорошо, а вот когда доходит дело до сказать, так
тут я швах. Ну вот например...
Иду я как=то по улице, а один мужик во дворе копается. У него полно
кустов, чтобы сажать, он мне и говорит: "Форрест, денег хочешь заколотить?"
А я отвечаю: "Угу!" Ну, он мне велит землю лопатить, мусор таскать. Грязи
одной было тачек десять или двенадцать, а жара стояла страшная, и вот их
таскай. Кончил я, а он лезет в карман и вынимает доллар. Мне бы ему скандал
закатить за такую плату, а я что? Взял этот доллар и сказал еще "спасибо",
или что=то еще промямлил. И побрел по улице, подбрасывая этот вонючий доллар
на ладони, прям как идиот.
В общем, ясно?
Да, про идиотов я ведь много чего знаю. Наверно, только про них=то я и
знаю, потому что о них я все прочитал. Ну, и про этого парня Доустоуеуски,
про его идиота, и про шута короля Лира, и про фолкнеровского идиота, Бенджи,
и даже про старину Бу Рэдли из "Убить пересмешника". Вот это был парень
серьезный. Но больше всего мне нравится старик Ленни из "О людях и мышах".
Эти ребята писатели хорошо идиотов понимают, да, нужно отдать им должное. В
общем, я с ними согласен. Да и любой идиот тоже согласится, ха=ха!
Мама назвала мне Форрестом в честь генерала Натана Бедфорда Форреста,
что в гражданскую воевал. Она даже хвастала, что мы с ними какая=то родня.
Говорила, что большой был человек, великий даже. Только вот оказалось, это
он Ку=клукс=клан основал, ну, такой клуб, да, после той войны. Даже бабушка
говорила, что они ребята были очень плохие. Тут я с ней согласен. Вот ведь и
у нас тоже - был один такой, Крутой Пифпаф, или как он там себя называл, у
него магазинчик оружейный был в городе, а мне тогда было лет двенадцать, шел
я мимо и глядь через витрину - а у него такая петля, как для виселицы, он
увидел, что я гляжу, как наденет петлю на шею и язык высунул, чтобы меня
напугать. Я как дал деру, и спрятался на стоянке за машинами, пока полиция
не наехала и домой меня не отвезла, прямо к маме. В общем, не знаю, что там
еще натворил этот генерал Форрест, но вот этот Клан - это была идея не самая
хорошая. В общем, так уж получилось, что я стал Форрестом.
Мама у меня была хорошая. Это каждый вам скажет. Папу убили вскоре
после рождения, я его не знал. Он работал в доках, грузчиком, и как=то кран
переносил огромный тюк с бананами с корабля компании "Юнайтед Фрут" прямо
над ним, и что=то там стряслось и сетка полетела прямо на папу и в лепешку
его раздавила. Слышал я как=то разговор об этом случае - страшное говорят
было зрелище, месиво такое из полутонны бананов и моего папочки. Так что
бананы я не слишком долюбливаю, разве что пудинг из них ем. Это я и в правду
люблю.
Мама получила пензию от "Юнайтед Фрут", маленькую, так что приходилось
брать в дом жильцов, и это было окей. Пока я был маленьким, она меня держала
дома, так что другие ребята на меня не наезжали. Летними вечерами, когда
становилось душно. она сажала меня в гостиной, закрывала все шторы, так что
становилось черно, как в угольном ящике, и приносила графин с лимонадом.
Потом она говорила со мной, так, ни о чем, как говорят с собакой или кошкой,
но мне это нравилось, я к этому привык, мне от звука ее голоса становилось
так спокойно и славно.
А ведь сначала, она пускала меня играть во дворе как все, потом
увидела, что ребята меня дразнят. Однажды один парень так стукнул меня
палкой по спине, что остался жуткий рубец, и после этого она мне сказала,
чтоб я с ними не играл. Ну тогда я начал играть с девочками, только толку не
было, они от меня все удирали.
Мама все считала, что учиться мне в обычной школе, потому что тогда я
буду как все. Только когда я туда немного походил, оттуда приехали и сказали
маме, что мне нельзя учиться как все. Все же младшие классы мне кончить
дали. Пока училка что=то там себе говорила, я сидел и думал о чем=то - сам
не знаю о чем, только я смотрел на птиц и белок, и вообще на всякую жизнь на
большом старом дубе за окном. Когда она замечала, то шипела на меня. А то
это странное существо начинало на меня орать, и выгоняло в коридор. И там я
сидел на лавочке. Другие ребята со мной не водились, только гоняли, или
ржали надо мной. Только не Дженни Керран - она одна от меня не бегала, и
иногда разрешала идти рядом, когда мы шли домой.
Через год меня отвезли в другую школу, странную такую школу, скажу я
вам. Там решили собрать всех странных ребят с округи - от самых маленьких,
до взрослых парней лет шестнадцати. Это были всякие умственно=отсталые и
недоумки, в общем, психи. Были такие, что сами не ели и в туалет не могли
сходить. Я там как раз был самый умный.
Был там, например, один толстяк лет четырнадцати, так он иногда трясся,
как на электрическом стуле. Наша училка, мисс Маргарет, велела мне ходить с
ним в ванную, когда это начиналось, чтобы он чего такого не исделал. Но он
все равно делал, а чем я ему мог помешать? Я закрывался в кабинку, и ждал,
пока у него не кончится, а потом отводил назад в класс.
Проторчал я там лет пять=шесть. Не так уж плохо там было. Там разрешали
рисовать пальцем и учили мастерить, а больше всего таким вещам как
завязывать шнурки, не мазаться едой и не свинячить, а еще не буянить. Книжек
там не было, разве показывали как читать вывески, и как, например, отличить
мужской туалет от женского. Да в общем, там у них и не разгуляешься -
наверно, нас там специально держали, чтобы мы на кого не наехали. Кому ж,
черт возьми, понравится такая банда психов на свободе?! Это даже я - и то
понимаю.
В тринадцать лет стали происходить чудные вещи. Во=первых, я начал
расти - вырос на шесть дюймов за шесть месяцев, мама только и успевала, что
отпускать запас у штанов. Вообще, я стал здоровым. В шестнадцать я уже был
ростом шесть футов шесть дюймов и весил 242 фунта. Точно знаю, что столько -
они меня взвешивали. И даже сказали, что не могут поверить своим глазам.
Вот тут оно и случилось. Шел это я как=то домой из школы для психов,
вдруг рядом машина тормозит. Выходит парень и говорит, как тебя звать. Я
говорю, а он спрашивает, где я учусь, и почему это он меня раньше не видал.
Когда я сказал насчет нашей школы для психов, он меня и спрашивает, играл ли
я в футбол. Нет, говорю. Я ему мог бы рассказать, что видел, как другие
ребята играют, да они меня не пускают, только я уж вам говорил, что говорить
я не силен, так что просто головой помотал. Это было недели через две после
каникул.
Через три дня они меня забрали из школы для психов. Моя мама, тот
парень с машиной и еще два здоровых, как санитары, амбала - наверно, на тот
случай, если я что=то вытворю. Они выгребли все из моей парты в коричневый
бумажный мешок, и сказали, чтобы я распрощался с мисс Маргарет, а она вдруг
расплакалась, и крепко меня обняла. Тогда я сказал до свидания всем
остальным психам, а они вопили, орали и били кулаками по крышкам парт. Вот
так я ушел оттуда.
Мама ехала спереди с этим парнем, а я сзади между амбалами, прямо как в
кино, когда полиция забирает кого=нибудь "в участок". Только мы приехали не
в участок, а в новую школу. Мы с мамой и парнем пошли в кабинет директора, а
амбалы остались в вестибюле. Директор школы был такой седой, с галстуком в
жирных пятнах и таких широких штанах. словно он сам только что из школы для
психов. Мы сели за стол, и он начал меня спрашивать и что=то толковать, а я
только кивал головой. В общем, оказалось, что они хотят всего=навсего, чтобы
я играл в футбол. Так это=то я и сам давно понял!
Оказалось, этот парень в автомобиле - футбольный тренер, по фамилии
Феллерс. В тот день я не ходил на урок, только к тренеру Феллерсу. Он меня
отвел в раздевалку, и один из амбалов одел меня в футбольную форму - со
всеми подкладками и причиндалами, вроде пластикового шлема с решеткой. чтобы
морду не расквасить. Только ботинок у них не нашлось моего размера, так что
пришлось мне пока ходить в своих кроссовках, пока не заказали ботинки
специально для меня.
Ладно, натянули они на меня этот костюм, а потом стянули, и опять
натянули, и опять стянули, и так раз двадцать, пока я не научился сам его
надевать=снимать. Одну вещь я не понял, зачем нужна эта штука - раковина
называется - какой от нее=то прок. Они мне пытались объяснить, и в конце
один амбал другому сказал, что я "болван". Думал, я его не пойму, только я
понял, потому что за этим я специально слежу, за этой хренотенью. Нет, не
то, чтобы я на это слишком обижаюсь, меня и похуже называли. Просто слежу
вот, и все.
Потом в раздевалку ввалилась куча парней, и они стали одеваться в
футбольную форму. Потом мы все вышли на поле, а тренер Феллерс поставил меня
перед ними и представил. Он много всякой хренотени плел, только я не все
усек, потому что напугался страшно - раньше=то никто меня не представлял
целой куче незнакомых парней. Но потом некоторые ко мне подходили, пожимали
руку и говорили, что рады мне. Тут тренер Феллерс засвистел в свисток,
отчего я так и подпрыгнул, а потом все начали прыгать и делать всякие
упражнения.
Потом еще много чего было, но кончилось все тем, что я начал играть в
футбол. Тренер Феллерс и один из амбалов меня специально опекали, потому что
я не знал. как играть. Начали мы с того, что нужно блокировать людей, а они
пытаются прорваться. Много раз пробовали, только всем страшно надоело,
потому что я каждый раз не помнил, что надо делать, чего от меня хотят.
Дальше попробовали другую штуку, под названием защита - они поставили
передо мной троих парней, и приказали мне прорваться через них и схватить
парня с мячом. Первое было проще, потому, что этих парней я раскидал мордами
вниз, а вот то, как я схватил парня с мячом, им не понравилось. Тогда они
приказали мне раз двадцать или тридцать схватить большую дубовую колоду,
наверно, чтобы лучше ее почувствовать. После того, как они решили, что
колоду я хватать умею, меня вернули на поле, и жутко разъярились, что я
опять не вцепился в него, как сумасшедший.
Ладно, когда тренировка кончилась, я пошел к тренеру Феллерсу и сказал
ему, что мне не нравится прыгать на парня с мячом, потому что я боюсь
покалечить его. А тренер сказал, что это ерунда, потому, что тот в
футбольной форме и она его защищает. Я=то, по правде говоря, боялся не
столько искалечить его, сколько разозлить. Если со всеми не дружить, тогда
они будут за мной гоняться!
Иногда я ходил на уроки. В школе для психов нас так не напрягали. Здесь
они относились к делу гораздо серьезнее. Но для меня они устроили так, что
три урока были самоподготовкой - это когда вы можете сидеть в классе и
делать что в голову взбредет, а три урока с одной дамой, которая учила меня
читать. Там никого больше не было, только я и она. Милая такая была дамочка,
и пару=тройку раз мне в голову приходили нехорошие грязные мысли о ней.
Звали ее мисс Хендерсон.
Особенно мне нравился в школе урок, под названием "обед". Ну, конечно,
совсем уроком его не назовешь, но здорово отличался от того, что было в
школе для психов - туда мне мама давала сэндвич и пирожное, и немного
фруктов (только не бананы!). В этой же школе была настоящая столовая с
девятью=десятью блюдами, так что мне постоянно приходилось ломать голову,
что съесть. Я думал, мне подскажут, и через неделю примерно подходит ко мне
тренер Феллерс и говорит - давай, парень, жри все подряд, потому что за все
уже "уплачено". Ничего себе!
Как вы думаете, кто еще из знакомых был со мной на самоподготовке?
Дженни Керран! В классе она ко мне подошла и сказала, что помнит меня еще по
первому классу. Она так выросла, такие у нее были длинные и ноги, и волосы,
и все такое прочее, уж я продолжать не буду. И лицо у нее было такое
красивое!
Вот с футболом дела шли не так хорошо. Тренер Феллерс был недоволен и
постоянно орал, и на меня тоже. Они никак не могли придумать, как же
заставить меня не давать другим парням хватать нашего парня с мячом. Только
это не получалось, разве когда они добегали до середины линии. Не нравилось
тренеру и как я хватаю их парня с мячом - будьте покойны, мы здорово
подружились с этой дубовой колодой. И все=таки я почему=то не мог схватить
его так крепко, как они хотели. Не мог вот, и все!
Но потом произошло такое, отчего все переменилось. В тот день я взял с
раздачи еду и хотел пристроиться к Дженни Керран. Просто в этой школе я
только ее и знал хоть немного, и сидеть с ней было приятно. Правда, она на
меня почти не обращала внимания и разговаривала с другими. Но раньше я
садился с футболистами, а они вели себя так, как будто меня тут не было.
Дженни хоть внимание на меня обращала.
Но потом тут появился один парень, он тоже все время садился с ней и
поддразнивал меня. Говорил всякие гадости типа: "Как сегодня наш придурок?"
и так далее. Так дело шло с неделю или две, но однажды я сказал - вот говорю
сейчас, и самому не верится - я ему сказал: "Я не придурок". Тот только
рассмеялся. Дженни сказала, чтобы он заткнулся, а он взял стакан с молоком и
вылил мне на колени. Я вскочил и убежал, потому что испугался.
На другой день он подходит ко мне на переменке и говорит, что хочет со
мной "разобраться". Я жутко испугался. Чуть позже, когда нужно было идти в
спортзал, он ко мне подходит с кучей дружков. Я хотел их обойти, но он встал
передо мной и стал толкать меня в плечо, и говорить всякие гадости, обзывать
меня "дурак" и так далее, а потом ударил в живот. Мне было не больно, но я
заплакал, повернулся и побежал. Слышу, они гонятся за мной.
Я помчался по стадиону, и вдруг заметил, что тренер Феллерс за мной
следит. Парни, что бежали за мной, тоже его заметили, и остановились, а
тренер подошел ко мне, и лицо у него было такое странное. Он сказал мне
успокоиться, а потом пришел в раздевалку, и принес с собой три картинки, и
сказал, чтобы я получше их запомнил.
Когда мы вышли на тренировку, он выстроил нас, разделил на две команды,
и вдруг квартербек дает мяч МНЕ, и говорит, что я должен бежать от правого
края до голевой линии. А они за мной погнались, всемером или ввосьмером, и я
помчался изо всех сил, чтобы удрать от них. Тренер Феллерс был очень рад -
он орал, подпрыгивал и хлопал всех по спине. Так мы пробежали несколько раз,
чтобы посмотреть, как быстро я бегаю. Но уж когда за мной гонятся, я бегаю
очень быстро. Какой же идиот на моем месте поступил бы иначе?
После этого отношение ко мне изменилось. Ребята стали ко мне лучше
относиться. Потом была наша первая игра. Я страшно испугался, но они дали
мне мяч, и я пробежал через голевую линию два или три раза. Никогда в жизни
еще люди так хорошо не относились ко мне, как после этого! Да, решительно, в
этой средней школе многое стало меняться в моей жизни. Только я никак не мог
привыкнуть, что для того, чтобы добраться с мячом до того места, что мне
нужно, нужно опрокидывать людей, как обычно в давке. Один из амбалов
Феллерса сказал как=то, что я самый мощный школьный ХАВБЕК в мире. Не знаю,
хотя мне кажется, он хотел меня обидеть.
Кроме того, я сильно продвинулся в чтении с мисс Хендерсон. Она давала
мне читать "Тома Сойера" и еще пару книжек, не помню уже каких, и я читал их
дома. Только вот когда она задала мне писать контрольную, у меня не слишком
хорошо вышло. Но книжки читать мне точно понравилось.
И еще я снова стал садиться с Дженни Керран в столовой, и некоторое
время обходилось без разборок, пока как=то по дороге домой вдруг не появился
передо мной тот самый парень, что облил меня молоком, и потом гонялся за
мной. У него была в руке палка, и он снова стал меня обзывать "козлом" и
"дураком".
Другие ребята на нас глазели, и Дженни тоже подошла. Я уже думал удрать
- но почему=то, сам не знаю почему - не стал удирать. Тогда этот парень
ткнул меня палкой в живот, а я себе говорю - хватит! пора с этим кончать! -
и как схвачу его за руку, и как тресну его по башке. Ну, этим дело и
кончилось.
Вечером родители того парня позвонили моей маме и сказали, что если я
еще раз притронусь к нему пальцем, то они обратятся в полицию и меня
"уберут". Я попытался объяснить все маме, и она меня поняла, хотя, по моему,
очень сильно разволновалась. Она мне сказала, что так как я очень большой,
то должен быть осторожнее, ведь так можно кого=нибудь покалечить. Я кивнул и
пообещал ей, что больше никому не причиню вреда. Но только когда мы легли
спать, я услышал, что она тихо плачет у себя в комнате.
Зато этот случай, когда я треснул этого парня по башке, почему=то
здорово повлиял на мою игру. На следующий день я спросил тренера Феллерса, а
нельзя ли мне бежать с мячом прямо вперед, не огибая игроков? Тот сказал -
давай, парень! И я побежал, опрокинув четверых или пятерых парней, вырвался
на чистое пространство, а им пришлось подниматься и снова гнаться за мной.
В тот год я стал играть за американскую юношескую сборную. Самому даже
не верилось! Мама подарила мне на день рождения пару носков и новую рубашку.
И оказалось, что она скопила прилично денег, чтобы хватило мне на костюм по
случаю вручения наград американской юношеской сборной. Это был мой первый в
жизни костюм. Мама сама повязала мне галстук и я отправился на торжественный
прием.
2
Торжественное чествование Сборных команд Америки состоялось в городишке
под названием Фломатон. Тренер Феллерс сказал, что это должно означать
"железнодорожная стрелка". Нас посадили в автобус - пять=шесть человек,
получивших приз - и повезли туда. Ехать было часа два, а в автобусе не было
туалета. А перед выездом я выпил две бутылки лимонада, так что когда мы
приехали в ФЛоматон, мне было по=настоящему плохо.
Дело должно было быть в актовом зале Фломатонской средней школы, и
только нас туда привели, я и другие парни быстро нашли туалет. Но когда я
попытался расстегнуть молнию на ширинке, в ней застряла рубашка. Я дергал,
дергал, но ничего не получалось. Какой=то славный парнишка из команды
соперников побежал за тренером Феллерсом, и тот примчался со своими двумя
амбалами. Они тоже пытались расстегнуть мне ширинку, только и у них ничего
не получилось. Один амбал сказал, что брюки надо резать, иначе не выйдет.
Тут тренер Феллерс уставил руки в боки, и говорит:
-- Вы что, думаете, что я приведу этого парня в актовый зал с
расстегнутой ширинкой и его причинадалми, торчащими наружу? Как вы думаете я
буду выглядеть после этого?! -- Потом повернулся ко мне и сказал:
-- Форрест, придется тебе завернуть кран, пока все это не кончится, а
потом мы тебе поможем - идет?
Я кивнул, потому что, что просто не знал, что сказать, но подумал -
денечек предстоит жаркий. И долгий.
В актовом зале собрался миллион народу, они улыбались и хлопали в
ладоши, когда мы появились. Нас сели за длинный стол на сцене, и я понял,
что денек в самом деле будет долгим. Похоже, что все хотели произнести речь
- даже официанты и привратники. Хотел бы я, чтобы тут была мама, она бы мне
помогла, только она лежала дома с гриппом. Наконец, дошло дело до призов -
позолоченных футбольных мячиков. Нам нужно было подойти к микрофону, взять
приз, сказать "спасибо" и они еще спрашивали, не хотим мы еще что=то
сказать, чтобы узнать, кем мы хотели бы стать в будущем.
Ну, все конечно просто брали приз и говорили "спасибо". Дошло до меня,
и кто=то сказал по динамику - "Форрест Гамп!" (не говорил ли я, что у меня
такая фамилия?), и я подошел, и они мне дали приз. Я подошел, взял приз и
сказал в микрофон "спасибо". Все вдруг встали и стали хлопать. Наверно, им
сказали, что я идиот, вот они и старались сделать мне приятное. Но я так
поразился, что так и остался стоять на сцене. Тут все замолкли, и человек с
микрофоном спросил меня, не хочу ли я что=то сказать. И я сказал: "Я хочу
писать!"
Сначала все молчали. потом стали переглядываться, и что=то вроде
бормотать, а тренер Феллерс подскочил ко мне, схватил за руку и утащил назад
на стул. Весь день он на меня дулся, а когда банкет кончился, тренер и
амбалы отвели меня в туалет, разрезали молнию, и уж будьте уверены, отлил я
от души!
-- Знаешь, Гамп, -- сказал мне тренер Феллерс, после того, как я
кончил, -- у тебя положительно есть дар речи!
x x x
На следующий год ничего особенного не случилось, только кто=то
распустил слух, что в юношеской сборной оказался настоящий идиот, и я стал
получать письма со всей страны. Мама их собирала и сделала альбом. Однажды
из Нью=Йорка пришла бандероль с настоящим чемпионским футбольным мячом, на
нем расписалась вся команда "Нью=Йоркских янки". Как я им дорожил! Словно он
был из золота! только однажды, когда я играл им во дворе, большой старый пес
схватил его на лету, и сжевал. Всегда вот со мной такая незадача!
Однажды тренер Феллерс позвал меня в кабинет директора, и там был
человек из университета. Он пожал мне руку и спросил - не было ли у меня
мысли поиграть в футбол за колледж? Он сказал, что они за мной "следили". Я
покачал головой, потому что не было у меня такой мысли. Никогда.
Похоже, все его очень уважали, потому что кланялись и звали его "мистер
Брайант". Но мне он велел называть его "Медведь". Чудное имечко, да? Правда,
он и в самом деле на медведя походил. Тренер Феллерс ему сказал, что
вообще=то не шибко умный парень, а тот ответил, что у него в команде все
такие. И что он поможет мне с учебой. Через неделю они мне дали тест, где
была куча всяких вопросов, которых я никогда не видал, и скоро мне надоело,
и я не стал отвечать дальше.
Через два дня Медведь вернулся, и тренер Феллерс затащил меня в кабинет
директора. Похоже, Медведь чем=то тревожился, хотя был ко мне добр. Он
спросил меня, правда я старался, когда писал тест? Я кивнул, а директор
только закатил глаза. Тогда Медведь сказал:
-- Очень жаль, но судя по этому тесту, этот парень - настоящий идиот.
Директор только головой кивнул, а тренер Феллерс стоял молча, засунув
руки в карманы. Вид у него был кислый. Похоже, на этом и кончилась моя
университетская карьера.
Однако моя неспособность играть в футбол в колледже нисколько не
обескуражила армию США. Это было в последний год учебы в средней школе,
весной, когда всем дают аттестаты. Меня тоже позвали на сцену, и даже надели
черную мантию, а потом директор сказал, что мне дадут "особый" аттестат. Я
подошел к микрофону вместе с двумя амбалами - они повсюду за мной ходили,
наверно, на случай, чтобы я не сказал что=то еще такое, как на банкете в
честь американской футбольной сборной. Мама сидела в первом ряду, она
всхлипывала и сжимала руки. Я был рад, что наконец=то мне что=то такое
настоящее удалось.
Когда мы вернулись домой, я понял, почему она плакала - пришло письмо
из армии, чтобы я явился на призывной пункт или что=то в этом роде. Не знаю,
чего они там хотели, зато мама знала - шел 1968 год и у них была куча всяких
проблем, которые нужно было улаживать.
Когда я поехал на призывной пункт, мама дала мне письмо от директора
школы, но получилось так, что я его потерял по дороге. Ну и зрелище это
было! Огромный черный парень в форме орал на людей и разгонял их по кучкам.
Мы встали перед ним и он заорал:
-- Парни, половина туда, половина сюда, а третья половина - на месте!
Все переглянулись, не зная что делать, и даже я понял, что этот парень
- придурок.
Меня отвели в комнату, нас выстроили и сказали раздеться. Мне не
очень=то хотелось, но остальные разделись, так что и мне пришлось. Они
посмотрели у нас все места - нос, глаза, уши, рот, и даже там. Потом они мне
сказали: "Наклонись!", я наклонился, и вдруг кто=то как схватит меня за
жопу!
Вот те на!
Я повернулся, и хватил этого гада по башке. Тут все как=то забегали, и
куча народу на меня навалилась. Но мне=то к этому не привыкать! Я из
раскидал и выбежал в коридор. Когда я приехал домой, и рассказал маме, она
мне сказала: "Не волнуйся, Форрест, все обойдется!"
Но не обошлось. Через пару дней к нашему дому подкатил микроавтобус и
несколько человек в форме и черных шлемах зашли к нам и спросили меня. Я
спрятался в своей комнате, но мама сказала, что они просто ходят подвезти
меня к призывному пункту. По дороге они на меня так смотрели, словно я был
чудищем каким=то.
Привели в большую комнату и там был пожилой человек в роскошной форме,
он тоже сверлил меня взглядом. Тогда они дали мне другой тест, уж полегче,
чем футбольный тест в колледже, но все равно, было не так=то просто, его
написать.
Когда я кончил, они отвели меня в другую комнату, там сидело
четверо=пятеро парней за длинным столом, они стали спрашивать вопросы, и
передавали друг другу что=то вроде моего теста. Потом они что=то говорили,
собравшись в кружок, а кончилось все тем, что подписали какую=то бумагу, и
дали мне. Я привез ее домой, и мама как прочитала ее, так стала кричать и
славить Господа, потому что там оказалось написано "временно не годен",
потому что я оказался слишком глуп для армии.
Тогда же случилось кое=что, наверно, самое важное в моей жизни. Была у
нас такая жиличка, по имени мисс Френч, работала телефонисткой. Очень милая
дамочка, только замкнутая ... но вот как=то ночью, когда было очень жарко, и
началась буря, она высунула голову из двери комнаты - а я как раз шел мимо -
она мне и говорит:
-- Форрест. у меня есть коробка шоколадных конфет, не хочешь
попробовать?
Я сказал:
-- Да, -- и она завела меня в комнату, где была коробка на комоде. Она
дала мне одну попробовать, и спросила, не хочу я еще, и сказала сесть на
кровать. Я съел наверно десять или пятнадцать конфет, а за окном сверкали
молнии. а она как=то повалила меня на кровать, и стала гладить очень так
нежно.
-- Закрой глаза, -- сказала она, -- все будет очень хорошо.
А потом случилось такое, чего раньше никогда не случалось. Не могу
сказать, что она такое делала, потому, что глаза=то у меня были закрыты, и
вообще, мама бы меня убила. Но вот что я вам скажу - после этого я стал
смотреть на будущее совершенно иначе.
Дело в том, что хотя мисс Френч была милая дамочка, то, что она делала
со мной той ночью, я бы предпочел, чтобы делала Дженни Керран. Но ведь как
еще мог я начать, ведь не мог я пригласить кого=то на свидание - если можно
так выразиться.
Зато после того, как я получил этот новый опыт, я набрался мужества и
спросил маму насчет Дженни, хотя насчет мисс Френч так и не сказал. Мама
сказала, что займется этим вместо меня, и позвонила маме Дженни Керран, все
ей объяснила, и на следующее утро - кто бы мог подумать! - на пороге нашего
дома появилась Дженни Керран собственной персоной!
На ней было белое платье и в волосах розовый цветок, краше ее и
представить было нельзя. Она зашла, мама пригласила ее в гостиную и
предложила мороженого, и позвала меня из комнаты, куда я убежал, когда
увидел, что она идет. Лучше бы за мной гонялись пять тыщ человек, чем
спускаться вниз, но мама сама поднялась и за руку привела меня туда и мне
тоже дала мороженого. От этого стало лучше.
Мама сказала, что мы можем пойти в кино и дала Дженни три доллара. Она
была такая красивая, шутила и смеялась, а я только кивал и улыбался, как
дурак. Кино было в четырех кварталах от нас, мы дошли и Дженни купила
билеты. Она спросила, не хочу я попкорна, и когда она с ним вернулась, кино
уже началось.
Это было такое кино про мужчину и женщину, по имени Бонни и Клайд. Они
грабили банки. но там были еще разные забавные люди. Только там было много
стрельбы и убийств. Мне было смешно, что люди друг друга так стреляют и
убивают, так что я здорово смеялся, а Дженни почему то все больше сползала
по стулу. На середине кино она чуть не на пол сползла. Я вдруг это увидел, и
почему=то решил, что она упала со стула. Тогда я потянул ее за руку и
поднял.
... ... ... Продолжение "Форрест Гамп" Вы можете прочитать здесь Читать целиком |